"Рцем и о них" или "Рцем и о себе самех"?

Репринтные с дореволюционных оригиналов сборники с последованием богослужения первой седмицы Поста в конце великого повечерия предлагают следующее последнее прошение ектеньи: «Рцем и о них».

В современном часослове окончание великого повечерия отсылает к полунощнице («И прочая, якоже предписано в полунощнице»). В полунощнице (на стр.26) написано:
Предстоятель: «Рцем и о них» (сноска), и внизу страницы раскрытие этой сноски: С греч. «о себе самех».

В греческом (современном) тексте часослова стоит: «Είπτωμεν καί υπέρ εαυτών» («Скажем и о самих себе»).

Слово «εαυτού» можно бы перевести без литературной обработки как «сами»: «скажем и о самих». Но как следует понимать эту греческую конструкцию и кто же эти «сами»?

Так как здесь идет речь о нас («скажем» - это призыв к нам), то и словосочетание, надо полагать, переводится как «скажем и о себе самих».

Возможно, что славянский переводчик в своё время это греческое выражение («скажем и о самих») отнес формально к третьему лицу: «скажем и о них самих» (вероятно, собирательно о всех помянутых до этого в ектении лицах). Так мог появиться вариант «рцем и о них».

При исправлении же часослова эту неясность перевода заметили и исправили – «рцем и о себе самех» - но (видимо, из уважения к традиции) не в тексте, а на полях.

По материалам Форума Московских православных регентских курсов